Ой, река, ты река! Широка, глубока,

И по ней я плыву, дни едва замечая, 

То бросает волной, то качает слегка,

Кто простился со мной, кто – встречает.

Дай, отец, мне пшеницы отборной,

Что всегда  с дедом сеяли вы,

Я посею под вечер, чтоб  вороны

Зерна в поле не выклевали.

Дом родной.

Все привычно, знакомо,

Ветерок во дворе подскочил,

И от окон родимого дома
 

Казалось бы, заботы вспять – жизнь состоялась,

Виски усеял налетевший снег…

Но каждый божий день я ощущаю тяжесть –

Огромный крест, прикованный к спине.

Моему отцу - Константину Сидельникову, посвящаю


Он – скрипач, но вот скрипка была ворожея,

И на всех сельских свадьбах она каждый раз,

Выгибая свою лебединую шею,

То рыдала, то пела под свадебный пляс.

 К Жене

Валюшка, первоцветик мой – Валюша,

пишу тебе из юности своей:

здесь расцветают яблони и груши,

кузнечики стрекочут – бьют баклуши,

и травы пряно ароматят Сейм.

Всё более расту не вверх, а вниз,

и серебрятся годы на макушке,

а заводная вещая кукушка

отсчитывает суточную жизнь.

Время шло. Издёрганы, бескрылы,

словно плуг, тянули лямку встреч

и вчера себя похоронили,

впопыхах забыв свечу зажечь.

А можно было бы и не вести дневник,

не конспектировать удачи и потери.

Какой резон, когда не виден логос в них,

и мы в случайность, как в чурингу, верим.

Я состоял из двух начал:

Из юности и молний взгляда,

И я тебе не обещал

Ни бриллиантов, ни нарядов.